Бронте Эмили.

30 июля – 205 лет со дня рождения Эмили Бронте (1818-1848), английской писательницы и поэтессы, автора романа «Грозовой перевал», а также ряда стихотворений.

Это единственный её роман  опубликованный в декабре 1847 года под её псевдонимом Эллис Белл, и самое известное её произведение. Действие романа происходит на вересковых пустошах Уэст-Йоркшира и описывает драматические взаимоотношения двух семейств – Эрншо и Линтонов – с приёмышем Хитклиффом. Образцово продуманный сюжет, новаторское использование нескольких повествователей, внимание к подробностям жизни поместного дворянства в сочетании с романтическим истолкованием природных явлений, ярким образным строем и переработкой условностей готического романа делают «Грозовой перевал» эталоном романа позднего романтизма и классическим произведением английской литературы.

Сюжет единственного романа Эмили Бронте вертится вокруг любви двух детей — цыганёнка-найдёныша Хитклифа и дочери его опекуна Кэтрин. Даже когда они вырастают, их любовь остаётся именно детским чувством, страстным, сильным, эгоистичным. Они ломают судьбы тех, кто оказывается рядом с ними: Кэтрин — неосознанно, Хитклиф — нарочно, стремясь отомстить всем, кто унижал его или, как ему кажется, унижает сейчас. Всё это происходит на фоне разговоров о призраках и чёрной магии, но… При том, что роман пронизан атмосферой мистики и написан, казалось бы, в духе романтизма, ничего действительно потустороннего мы не встречаем.

Потому что «Грозовой перевал» — книга о том, что в тысячу раз страшнее любых привидений и проклятий

Фактически Бронте вывернула все штампы литературы своего времени. Да, подкидыш-дикарь вырастает в исчадие ада — но его превратили в демона систематические побои и издевательство, и доброе слово только одного на свете человека, которому он доверял (девочки-кухарки немногим старше) не могло противостоять всему насилию, которое он видел вокруг с детства. Да, милый юный джентльмен, такой заботливый с молодой больной женой, воркующий с ней вечерами у камина, умеющий любить и искренне, и сильно — может быть тираном для всех остальных домашних, и никакая модная в литературе «проверка любовью» не даёт отделить злодея от положительного героя.

Человек, который только и думает, как заставить детей молиться, скорее домашний тиран, чем спаситель их душ (даже если он ни капельки не лицемерен). Самый милый и нежный ребёнок на свете не растопит сердце того, кто одержим ненавистью. Наконец, насилие порождает насилие. Какой бы ни была кроткой душа. Какой бы верный ни нашёлся рядом друг. Нет от природы ангельских или демонических душ — жестокость ломает, ломает страшно, она порождает новые круги жестокости, которые расходятся, словно от брошенного в пруд камня. Вся литература с добрыми детьми, которые молились и были кротки и их за это ждала награда — ложь. Вся литература, прославляющая семейные ценности, в то время, как, может быть, в каждой второй семье сильный изводит слабого — ложь.

Всё — ложь, пока люди не прекратят отворачиваться от правды.

Роман вызвал бурную реакцию в английском обществе. Одни были очарованы его литературными достоинствами и «историей вечной любви», у других, глянувших чуть глубже, он вызвал негодование. «Дьявольская книга, немыслимое чудовище», пишет Данте Габриэль Россетти. «Более страшного, более исступленного вопля человеческой муки никогда не исторгала у человеческого существа даже викторианская Англия», пишет в смешанных чувствах знаменитая сестра Эмили, Шарлотта Бронте — для неё роман столь же талантлив, сколь и чудовищно аморален. Менее зоркие критики отзывались о романе как о чрезмерно мрачном для девушки — и писательницы, и читательницы, гротескном до нелепости.